В истории русской литературы трудно найти событие более драматичное, чем тот день, когда Фёдора Михайловича Достоевского вывели на Семёновский плац для казни. Это было утро 22 декабря 1849 года, морозное и ясное. Писатель, которому предстояло стать автором «Преступления и наказания» и «Братьев Карамазовых», стоял в ряду приговорённых, завернутый в серую шинель, с лицом, обветренным от петербургской стужи.
Причина трагедии лежала в участии Достоевского в кружке петрашевцев. Молодые интеллигенты собирались читать и обсуждать запрещённые книги, говорить о свободе и будущем России. В глазах власти это выглядело как заговор. Арест, допросы, месяцы в Петропавловской крепости — и приговор: смертная казнь через расстрел.
Пленников вывели на площадь, прочитали приговор, связали руки. Достоевский стоял во второй тройке осуждённых. Впереди него уже готовили к расстрелу других, когда вдруг на плац въехал гонец с белым флагом. Сцена, словно из театра: барабаны смолкли, офицер развернул бумагу и громко зачитал указ — император Николай I дарует «помилование».
Смертная казнь заменялась каторгой в Сибири. Для осуждённых это было потрясение, граничащее с безумием. Один из них потерял сознание. Достоевский же, как позже вспоминали, «вернулся к жизни другим человеком». Он понял цену каждого прожитого мгновения. Уже в письмах из ссылки он писал брату: «Представь, что мне объявили смерть, я прожил это… Жить — значит ценить каждую минуту».
Этот эпизод стал переломным для Достоевского. Каторга в Омске, общение с каторжниками, наблюдение за жизнью «на дне» сформировали в нём писателя, каким мы его знаем. Но решающей точкой, когда жизнь разделилась на «до» и «после», были именно эти страшные минуты на эшафоте, когда он уже простился с жизнью и вдруг получил её обратно.
Foto: https://pixabay.com/ freestocks-photos
