Когда титан Прометей похитил огонь у богов Олимпа и отдал его людям, небо отозвалось чудом. В тот миг, когда пламя впервые разгорелось в человеческих очагах, над землёй вспыхнула радуга — ослепительно яркая, многослойная, как сама надежда.
День медленно угасал, закат опустил занавес огненных оттенков, солнце исчезло за горизонтом, но радуга оставалась в небе. Она не угасала даже в тёмные часы ночи, словно охраняла человечество в новом, полном света мире.
А когда с первыми лучами утра солнце вновь заняло место на небесах, на земле, под тем местом, где сияла радуга, раскрылись цветы. Это были ирисы — нежные, грациозные, переливающиеся всеми цветами той самой ночной радуги. Так природа увековечила память о чуде.
Древние греки назвали цветы в честь богини радуги— Ириды. Ирис словно вобрал в себя все оттенки света, все переливы неба. Его лепестки будто отражают строение радуги: одни поднимаются вверх, образуя венец, а другие три плавно изгибаются вниз, создавая грациозный контраст.
В Германии ирис называют «меч-лилией» за острые, строгие листья. Египтяне видели в нём символ красноречия — возможно, за его выразительные линии и богатую палитру. В странах Аравии, напротив, ирис стал знаком тишины и грусти, возможно, из-за утончённой строгости облика.
А вот в Японии ирис стал настоящим культурным символом. Здесь, в конце весны, устраивают особый праздник — ханами ирисов, где цветок созерцается как воплощение мужества. Листья ириса, напоминающие клинки, ассоциируются с доблестью, а его образ даже запечатлён в иероглифе, который объединяет понятия «ирис» и «воинский дух».
Foto: https://pixabay.com/ Ralphs_Fotos
