Режиссер фильма «Вызов» — рассказал об этом и других своих проектах, отношении к космосу, критике и славе, и о личной жизни.
Клим Шипенко свою первую крупную режиссерскую награду — престижную российскую кинопремию «Золотой орел» — получил за фильм «Салют-7». За картину, воспроизводящую реальную историю 1985 года: когда двое космонавтов, Владимир Джанибеков и Виктор Савиных, были отправлены спасать переставшую «подавать признаки жизни» станцию. Следующим фильмом был «Текст», также принесший режиссеру «Золотого орла», потом – один из самых кассовых фильмов российского кинопроката «Холоп»… Ну а совсем недавно зрителям представлен его фильм «Вызов» — первый в мире, снятый в космосе. Нам удалось встретиться и побеседовать с Климом Шипенко и расспросить его и о работе над «Вызовом», и о личной жизни. Ну и, конечно, о новых проектах, которыми планирует заняться в ближайшее время…
«Выключить мозг…»
— Клим, вы один из самых востребованных режиссеров, у вас множество различных проектов. Как все успеваете?
— С трудом, но успеваю. Однако у меня нет рецепта, по которому я бы мог рассказать всем, как это сделать. В ручном режиме: с большим количеством рабочих часов в день, с маленьким количеством часов отдыха. Наверное, именно это и позволяет удержать такой темп жизни. Такая вот формула.
— Семья не жалуется, что вы им мало внимания уделяете?
— Не могу сказать, что они постоянно жалуются на нехватку внимания — все как-то привыкли, но периодически бывает…
— Скажите, а вы вообще отдыхаете?
— Бывает. Но даже когда ты сам себе говоришь: «Так, вот сегодня с часу дня я отдыхаю!» — в голове все равно крутятся какие-то вопросы, ты думаешь, как их решить… Сложно выключить мозг…
Судьбоносный звонок
— Когда вам предложили работу над фильмом «Вызов», что подумали тогда? Сомневались: браться или нет?
— Вы знаете, с того момента, как я закончил работу над фильмом «Салют-7», и он уже вышел в прокат, меня расстраивало, что космос уходит из моей жизни, и я уже не живу мыслями о нем. И когда мне позвонил Эдуард Илоян (один из продюсеров фильма «Вызов») и сказал, что Константин Эрнст хочет встретиться и обсудить возможность съемки фильма в космосе — я понял, что вот оно: космос возвращается в мою жизнь! Конечно, я обрадовался — такого звонка я ждал, наверное, всю жизнь! Потом мы все вместе встретились, и я начал понимать, что они действительно серьезно говорят об этих съемках… Проекты, бывает, складываются по-разному: ведь есть много разных идей, но не все они доходят даже до стадии написания сценария, а тем более — до съемок. Но тут все было серьезно. Меня не надо было уговаривать — я об этом мечтал и с радостью согласился.
— Насколько я знаю, вы могли и не полететь в космос — из-за вашего роста?
— Да, конечно. Мой рост – для полета в космос это недостаток. Он буквально на грани. Был бы я на два сантиметра выше — и это было бы просто невозможно. Потому что корабль сделан для людей роста не выше 1 метра 90 сантиметров, а мой рост — 1 метр 89 сантиметров. Человеку выше ростом там просто невозможно было бы сидеть. Да и мне было тяжеловато…
В ожидании новых вызовов
— Съемки такого фильма, как «Вызов» — достаточно высокая планка. И вы достаточно высоко поднялись — во всех смыслах этого слова. Что дальше?
— Вы знаете, кинематограф иногда ставит перед тобой разные вызовы, о которых ты даже не догадывался год или два назад. И это тоже когда-то казалось невозможным. Я в этом смысле открыт к тому, чтобы меня кинематограф удивил еще раз. Поставил бы для меня еще одну сложную и, казалось бы, невыполнимую задачу, которую я бы выполнил.
— Съемочная команда «Вызова» частично столкнулись с негативом, хейтом. Как к этому отнеслись?
— Я слышал, что это происходит. Но мне на это было глубоко наплевать, поэтому я на хейт не обращал внимания. Моей работе это не мешало.
— И в период съемок, и сейчас вокруг фильма — много слухов и выдумок, какие-то из них вам даже приходилось опровергать. Как думаете, с чем такая волна негативных «новостей» связана?
— Могу это объяснить только большим вниманием к фильму. Это же приятно! Вот люди и обращают внимание, обсуждают. Им надо что-то сказать насчет этого проекта, и это же хорошо — тоже своего рода пиар. Ну и всегда найдутся те, кто будет критиковать, что-то выдумывать. И я могу не обратить на это свое внимание — прочитать, посмеяться…
Самый большой критик
— Кстати, о критике: как вообще к ней относитесь?
— Бывает конструктивная критика. Но вообще я — самый большой свой критик. Я сам знаю, что у меня получилось и что не получилось. И я сам за это могу себя ругать, блажить, не спать из-за этого ночами. И совсем не обязательно, чтобы еще и критики напоминали об этом…
— То есть, вы сами знаете все свои недочеты и ошибки?
— Конечно! В этом смысле у меня есть объективная картина себя как режиссера. И даже когда меня за что-то хвалят, а я знаю, что это у меня не получилось — то чувство, как будто я кого-то обманул. Я-то знаю, что у меня это не получилось — почему вдруг меня за это хвалят?!
— Вас можно хвалить уже точно за то, что вы первый в мире сняли художественный фильм в космосе. Есть ощущение, что именно вы — первый?
— Я пока не могу так сказать — это не превратилось в какое-то ощущение. Мне говорят про это — и я не очень понимаю, что мне с этой информацией делать: начать про это много думать, майку с надписью какою-то надеть?
— Гордиться собой, например?
— Мне есть еще, чем заняться, кроме того, как гордиться. Зачем гордиться? Ну хорошо: гордимся — и на этом заканчиваем? Надо же дальше что-то делать! Мне приятно, конечно. Но пока я не понимаю, в каком чувстве это должно осесть во мне…
Валерия Хващевская, фото Вадима Тараканова, Геннадия Авраменко, Анны Темериной, Ксении Угольниковой, Юрия Феклистова